Товары по запросу: Хлебников георгий владимирович античная

В своей новой книге Михаил Хлебников, критик, литературовед, автор фундаментальной монографии о Сергее Довлатове, вновь бросает свой взгляд на текущую отечественную словесность, ставя под сомнение сложившиеся репутации и с обаятельным остроумием внося коррективы в иерархию фигур на шахматной доске современной литературы. Автор не обделяет вниманием ни жанровых литераторов, проходящих по ведомству фантастики, ни писателей «премиального сегмента». В дополнение к прочему Хлебников проводит увлекательное расследование версии маргинального мифа, приписывающего авторство «Двенадцати стульев» перу Михаила Булгакова.

• Mikhail-Vladimirovich-Khlebnikov-Strogiy

В своей новой книге Михаил Хлебников, критик, литературовед, автор фундаментальной монографии о Сергее Довлатове, вновь бросает свой взгляд на текущую отечественную словесность, ставя под сомнение сложившиеся репутации и с обаятельным остроумием внося коррективы в иерархию фигур на шахматной доске современной литературы. Автор не обделяет вниманием ни жанровых литераторов, проходящих по ведомству фантастики, ни писателей «премиального сегмента». В дополнение к прочему Хлебников проводит увлекательное расследование версии маргинального мифа, приписывающего авторство «Двенадцати стульев» перу Михаила Булгакова.

• Mikhail-Vladimirovich-Khlebnikov-Strogiy

В своей новой книге Михаил Хлебников, критик, литературовед, автор фундаментальной монографии о Сергее Довлатове, вновь бросает свой взгляд на текущую отечественную словесность, ставя под сомнение сложившиеся репутации и с обаятельным остроумием внося коррективы в иерархию фигур на шахматной доске современной литературы. Автор не обделяет вниманием ни жанровых литераторов, проходящих по ведомству фантастики, ни писателей «премиального сегмента». В дополнение к прочему Хлебников проводит увлекательное расследование версии маргинального мифа, приписывающего авторство «Двенадцати стульев» перу Михаила Булгакова.

• Mikhail-Vladimirovich-Khlebnikov-Strogiy

Михаил Хлебников, литературовед, критик и кандидат философских наук, квалифицированным пером рисует карту текущей отечественной словесности, расставляя приоритеты и демонстрируя хрупкую эфемерность мыльных пузырей, по недоумению принимаемых за изделия духа. В своей "Большой чи(с)тке" автор доказательно и остроумно (подчас убийственно остроумно) проводит ревизию сложившихся представлений о сегодняшней литературной действительности в России. В поле зрения Хлебникова попала значительная часть нынешних "властителей дум" - Алексей Иванов, Дмитрий Быков, Андрей Рубанов, Евгений Водолазкин, Андрей Аствацатуров, Алексей Сальников и многие другие. Очень познавательное чтение.

• Mikhail-Vladimirovich-Khlebnikov-Bolshaya

Михаил Хлебников, литературовед, критик и кандидат философских наук, квалифицированным пером рисует карту текущей отечественной словесности, расставляя приоритеты и демонстрируя хрупкую эфемерность мыльных пузырей, по недоумению принимаемых за изделия духа. В своей "Большой чи(с)тке" автор доказательно и остроумно (подчас убийственно остроумно) проводит ревизию сложившихся представлений о сегодняшней литературной действительности в России. В поле зрения Хлебникова попала значительная часть нынешних "властителей дум" - Алексей Иванов, Дмитрий Быков, Андрей Рубанов, Евгений Водолазкин, Андрей Аствацатуров, Алексей Сальников и многие другие. Очень познавательное чтение.

• Mikhail-Vladimirovich-Khlebnikov-Bolshaya

Наиболее полное из всех существующих на сегодняшний день собрание стихотворений крупнейшего поэта русского зарубежья, "последнего петербургского поэта", как он сам именовал себя. Вступительная статья вместе с подробными комментариями представляет собой всеобъемлющее исследование поэзии Георгия Иванова.

• Ivanov-Georgiy-Vladimirovich-Georgiy

Наиболее полное из всех существующих на сегодняшний день собрание стихотворений крупнейшего поэта русского зарубежья, "последнего петербургского поэта", как он сам именовал себя. Вступительная статья вместе с подробными комментариями представляет собой всеобъемлющее исследование поэзии Георгия Иванова.

• Ivanov-Georgiy-Vladimirovich-Georgiy

Исследование известного новосибирского филолога, к.ф.н. Михаила Хлебникова посвящено Довлатову, но через фигуру великого писателя оно рассказывает об эпохе, об окружении писателя, об атмосфере, царящей в кругах творческой интеллигенции позднего СССР. Рассказывает неподражаемо, умно, едко и чрезвычайно увлекательно.

• Mikhail-Vladimirovich-Khlebnikov-Dovlatov

Исследование известного новосибирского филолога, к.ф.н. Михаила Хлебникова посвящено Довлатову, но через фигуру великого писателя оно рассказывает об эпохе, об окружении писателя, об атмосфере, царящей в кругах творческой интеллигенции позднего СССР. Рассказывает неподражаемо, умно, едко и чрезвычайно увлекательно.

• Mikhail-Vladimirovich-Khlebnikov-Dovlatov

Книга продолжает исследование, начатое автором в «Союз и Довлатов. Подробно и приблизительно»: водоразделом становится эмиграция Довлатова в США. Сорокалетний писатель начинает жизнь заново: литературные связи, встречи и непростые взаимоотношения с Лимоновым, Аксёновым, Войновичем, новые тексты и новые публикации, издание газеты «Русский американец», срывы и возвращения к писательскому труду.

• Mikhail-Vladimirovich-Khlebnikov-Dovlatov

Книга продолжает исследование, начатое автором в «Союз и Довлатов. Подробно и приблизительно»: водоразделом становится эмиграция Довлатова в США. Сорокалетний писатель начинает жизнь заново: литературные связи, встречи и непростые взаимоотношения с Лимоновым, Аксёновым, Войновичем, новые тексты и новые публикации, издание газеты «Русский американец», срывы и возвращения к писательскому труду.

• Mikhail-Vladimirovich-Khlebnikov-Dovlatov

Книга продолжает исследование, начатое автором в «Союз и Довлатов. Подробно и приблизительно»: водоразделом становится эмиграция Довлатова в США. Сорокалетний писатель начинает жизнь заново: литературные связи, встречи и непростые взаимоотношения с Лимоновым, Аксёновым, Войновичем, новые тексты и новые публикации, издание газеты «Русский американец», срывы и возвращения к писательскому труду.

• Mikhail-Vladimirovich-Khlebnikov-Dovlatov

Открывая книгой "Древняя Русь" свой знаменитый исторический цикл, Георгий Вернадский ставил перед собой задачу рассказать о процессах, происходивших на территории будущей Руси в течение нескольких сотен лет, которые предшествовали возникновению в IX веке Древнерусского государства. По крупицам, привлекая византийские, латинские, славянские, арабские, персидские, армянские, англосаксонские и прочие источники, он создал объемную картину, в которой наряду со славянами нашлось место сарматам и готам, гуннам и аланам, аварам, хазарам, булгарам, скандинавам. А также существовавшим в то время империям - Византии, Франкскому государству, Тюркскому каганату и Арабскому халифату. Догосударственный период Руси, по Вернадскому, - это органическая часть русской истории, которая начинается не с варягов, а с антов и ранних племен русь, имеющих ирано-славянское происхождение. Георгий Вернадский (1888-1973) - русско-американский историк, профессор Йельского университета, сын Владимира Вернадского и ученик Василия Ключевского.

• Vernadskiy-Georgiy-Vladimirovich-Drevnyaya

«Петербургские зимы» — книга прозы Георгия Иванова, поэта Серебряного века, одного из крупнейших представителей русской эмиграции. По признанию самого автора, повествование в ней содержит «семьдесят пять процентов выдумки и двадцать пять — правды». Подчиняя точность факта истине художественного вымысла, Г. Иванов раскрывает амбивалентную природу города, особенно ярко проявившуюся в первые послереволюционные годы. Блистательный Петербург, переживающий расцвет культуры, и разоренный, голодный, вымерший Петроград совмещаются, нарушая законы времени, и, словно зеркала, отражают друг друга, «взаимно искажая отраженье». В этой призрачной, немыслимой яви меняются и образы исторических лиц — выдающихся современников Г. Иванова, становясь их карикатурными двойниками, превращаясь в «фигуры полу-грез, полу-воспоминаний» (Д. Мирский). Не претендуя на статус документа, «Петербургские зимы» доносят до нас трагическую музыку заката прекрасной эпохи.

• Georgiy-Vladimirovich-Ivanov-Peterburgskie

"Московское царство" - последняя книга из знаменитого цикла Георгия Вернадского - охватывает 150 лет, вместивших правление Ивана Грозного, Смутное время, утверждение на престоле Романовых, церковный раскол, воссоединение с Украиной, восстание Степана Разина, завоевание Сибири, первые дипломатические контакты с Китаем. Это книга о том, как Россия, пройдя через великие потрясения, сумела не только выжить, но и заложить основу для создания великой империи, раскинувшейся в двух частях света. Представляя широкое историческое полотно, автор, однако же, не избегает подробностей, которые помогают понять политическую кухню царей, процессы внутри русской церкви, международные связи, тонкости отношений с иноверцами, терпеливое отношение правительства к "изменам" украинского казачества и главное - как жил в то непростое время обычный русский человек. Георгий Вернадский (1888-1973) - русско-американский историк, профессор Йельского университета, сын Владимира Вернадского и ученик Василия Ключевского.

• Vernadskiy-Georgiy-Vladimirovich-Moskovskoe

«Китайские тени» — сборник мемуарной прозы Георгия Иванова (1894–1958). Иванова называли последним живым поэтом Серебряного века. Но прославился он не только великолепными стихами, но и своими воспоминаниями. После публикации отдельных очерков появлялись гневные отповеди Марины Цветаевой, Анны Ахматовой, Игоря Северянина. Но никто не оспаривал, что «воздух эпохи» поэт передал идеально, что ему удалось ухватить самую душу города-мифа, описанного уже оттуда, из «эмигрантской были». «Бродячая собака» и «Цех поэтов», Блок и Гумилев, Ахматова и Мандельштам, Есенин и Городецкий, множество лиц и эпизодов — ушедшая на дно Атлантида, именуемая когда-то «столицей столиц»...

• Georgiy-Vladimirovich-Ivanov-Kitayskie

«Китайские тени» — сборник мемуарной прозы Георгия Иванова (1894–1958). Иванова называли последним живым поэтом Серебряного века. Но прославился он не только великолепными стихами, но и своими воспоминаниями. После публикации отдельных очерков появлялись гневные отповеди Марины Цветаевой, Анны Ахматовой, Игоря Северянина. Но никто не оспаривал, что «воздух эпохи» поэт передал идеально, что ему удалось ухватить самую душу города-мифа, описанного уже оттуда, из «эмигрантской были». «Бродячая собака» и «Цех поэтов», Блок и Гумилев, Ахматова и Мандельштам, Есенин и Городецкий, множество лиц и эпизодов — ушедшая на дно Атлантида, именуемая когда-то «столицей столиц»...

• Georgiy-Vladimirovich-Ivanov-Kitayskie

Эта книга о том, как образовалось, крепло, развивалось и погибло первое русское государство. Возникшее в IX веке под властью Рюриковичей, воспринявшее через Византию христианскую культуру, обретшее военную силу, в период расцвета оно занимало обширную территорию между Черным и Балтийским морями. Но амбиции удельных князей раздробили его на части, а затем монгольское нашествие подвело черту под его историей. Лишь спустя столетия русские вновь смогли объединиться в единое целое, но уже вокруг другого центра – не Киева, а Москвы. В своем фундаментальном труде Георгий Вернадский последовательно описывает этапы становления Киевской Руси, говорит об источниках формирования русской цивилизации, подробно рассказывает о быте, культуре, экономике, религии, социальной организации древнерусского общества. Георгий Вернадский (1888—1973) – выдающийся русско-американский историк, профессор Йельского университета, ученик Василия Ключевского и сын великого мыслителя Владимира Вернадского.

• Vernadskiy-Georgiy-Vladimirovich-Kievskaya

"Московское царство" - последняя книга из знаменитого цикла Георгия Вернадского - охватывает 150 лет, вместивших правление Ивана Грозного, Смутное время, утверждение на престоле Романовых, церковный раскол, воссоединение с Украиной, восстание Степана Разина, завоевание Сибири, первые дипломатические контакты с Китаем. Это книга о том, как Россия, пройдя через великие потрясения, сумела не только выжить, но и заложить основу для создания великой империи, раскинувшейся в двух частях света. Представляя широкое историческое полотно, автор, однако же, не избегает подробностей, которые помогают понять политическую кухню царей, процессы внутри русской церкви, международные связи, тонкости отношений с иноверцами, терпеливое отношение правительства к "изменам" украинского казачества и главное - как жил в то непростое время обычный русский человек. Георгий Вернадский (1888-1973) - русско-американский историк, профессор Йельского университета, сын Владимира Вернадского и ученик Василия Ключевского.

• Vernadskiy-Georgiy-Vladimirovich-Moskovskoe

«Петербургские зимы» — книга прозы Георгия Иванова, поэта Серебряного века, одного из крупнейших представителей русской эмиграции. По признанию самого автора, повествование в ней содержит «семьдесят пять процентов выдумки и двадцать пять — правды». Подчиняя точность факта истине художественного вымысла, Г. Иванов раскрывает амбивалентную природу города, особенно ярко проявившуюся в первые послереволюционные годы. Блистательный Петербург, переживающий расцвет культуры, и разоренный, голодный, вымерший Петроград совмещаются, нарушая законы времени, и, словно зеркала, отражают друг друга, «взаимно искажая отраженье». В этой призрачной, немыслимой яви меняются и образы исторических лиц — выдающихся современников Г. Иванова, становясь их карикатурными двойниками, превращаясь в «фигуры полу-грез, полу-воспоминаний» (Д. Мирский). Не претендуя на статус документа, «Петербургские зимы» доносят до нас трагическую музыку заката прекрасной эпохи.

• Georgiy-Vladimirovich-Ivanov-Peterburgskie

Георгий Владимирович Ива́нов – русский поэт и прозаик, крупнейший автор первой волны эмиграции. «Петербургские зимы» – мемуарная проза, памятник эпохе исчезнувшего Петербурга. Книга переносит читателя на улицы и набережные послереволюционного города, в кафе «Подвал бродячей собаки», в квартиру-башню Вячеслава Иванова. На страницах оживают фигуры писателей Серебряного века: Ахматовой, Мандельштама, Кузмина, Сологуба, Есенина, Гумилева и многих других. Эмиграция, смерть, принятие советской власти — каждый из них выберет свой путь. В издание также вошли избранные стихотворения.

• Georgiy-Vladimirovich-Ivanov-Peterburgskie

Георгий Владимирович Ива́нов – русский поэт и прозаик, крупнейший автор первой волны эмиграции. «Петербургские зимы» – мемуарная проза, памятник эпохе исчезнувшего Петербурга. Книга переносит читателя на улицы и набережные послереволюционного города, в кафе «Подвал бродячей собаки», в квартиру-башню Вячеслава Иванова. На страницах оживают фигуры писателей Серебряного века: Ахматовой, Мандельштама, Кузмина, Сологуба, Есенина, Гумилева и многих других. Эмиграция, смерть, принятие советской власти — каждый из них выберет свой путь. В издание также вошли избранные стихотворения.

• Georgiy-Vladimirovich-Ivanov-Peterburgskie

«Топор Негоро...» раскрывает читателю «реакционное» направление европейской философии XX века, объединившее крупных мыслителей: Ж. А. Сент-Ив дАльвейдра, Р. Генона, А. Мёллера ван ден Брука, Э. Никиша, Э. Юнгера, А. де Бенуа. Политические авантюристы и пилигримы, прожжённые шарлатаны и наивные прожектёры, европейские «реакционеры» всегда оставались верны тернистому, а нередко и трагическому философскому пути. Исследование трудов этих мыслителей чередуется с глубоким анализом истории европейского интеллектуального сообщества, периодов его упадка и расцвета, почти неограниченной свободы и вынужденной покорности.

• Mikhail-Vladimirovich-Khlebnikov-Topor

«Топор Негоро...» раскрывает читателю «реакционное» направление европейской философии XX века, объединившее крупных мыслителей: Ж. А. Сент-Ив дАльвейдра, Р. Генона, А. Мёллера ван ден Брука, Э. Никиша, Э. Юнгера, А. де Бенуа. Политические авантюристы и пилигримы, прожжённые шарлатаны и наивные прожектёры, европейские «реакционеры» всегда оставались верны тернистому, а нередко и трагическому философскому пути. Исследование трудов этих мыслителей чередуется с глубоким анализом истории европейского интеллектуального сообщества, периодов его упадка и расцвета, почти неограниченной свободы и вынужденной покорности.

• Mikhail-Vladimirovich-Khlebnikov-Topor